Мысли у Ламбо были простые и незатейливые, потому что то, что сложнее, он старался долго в голове не держать (и не гарантия, что получилось бы). Например, о причинах своего соперничества с Реборном он не думал вообще - это же настолько очевидно!
В один обычный день, или не совсем обычный — об этом тоже мало кто задумывался, насколько дни у Тсуны в компании мафии, где каждый не вполне адекватен, можно считать нормальными, - Ламбо стало скучно. Он поел, стянув по мелочи вкуснятину с тарелок товарищей, побегал по кухне с И-Пин, даже решил достать базуку под лозунгом «прощай, жестокий мир, пусть будущий «я» вас развлекает» (в гораздо более простой форме, конечно — типа «ну я пошел»), как понял, что не хочет. С унылым, и совершенно нетипичным для него выражением мордочки, он вяло поплелся в комнату Тсуны, забрался на колени Хару и замер. Разговоры вокруг крутились о чем-то стандартном, сложном и взрослом, играть с ним никто, по-видимому, не собирался.
Он достал леденец, и погрыз его. Потом перевернулся на спинку, потом слез с коленей излишне активной девочки (его вдруг начало укачивать, и пришла мысль - «я болею?») и неспешно перебрался на кровать, и даже его грустно висящий хвостик выражал вселенскую скорбь, испытываемую таким маленьким существом. Никто даже не обратил внимания, и это вдруг стало проблемой — чтобы получить внимание, надо бегать, и скакать, и общаться, но...
«Я заболел, я умру, и не успею победить Реборна!», - хрустя леденцом, если еще не палочкой от него, Ламбо сморщил носик, под которым уже образовалась капля, и, еле сдерживая слезы, тихонько икал, свернувшись в клубок. Было очень жалко себя и очень хотелось заснуть, и проснуться обычным, но голос его соперника, невозмутимый и звонкий, выводил из равновесия, и пятилетний, но очень гордый представитель мафии не выдержал и разревелся. На миг в комнате воцарилась тишина, после чего девочки кинулись его успокаивать, остальные вздыхать, потому что им помешали — Гокудера не слишком тихо что-то пробормотал о «тупой корове», - Реборн продолжал как ни в чем не бывало свой рассказ, и Ламбо, всхлипывающий в объятиях Хару, решил вдруг во что бы то ни стало понять, о чем идет речь. Это не удавалось, потому что он уловил еще до этого, что обсуждается, как все куда-то пойдут и даже без него - разве это интересно? Потом пришла более забавная мысль — не почему он проигрывает, как он привык думать, а почему Реборн его игнорирует? Все остальные играют с ним, но не Реборн. Почему он не разговаривает с ним? И почему вдруг так надо разговаривать с соперником?
«Я Ламбо, и я люблю конфеты. И когда со мной играют, и еще я люблю спать, и хочу победить».
Он не отрываясь смотрел на Реборна глазищами, полными слез, хотя мысли летали уже далеко.
«Я хочу чтобы, когда я побью его, он мне сказал, что я сильный! И тогда все будут меня слушать и играть со мной! И он тоже будет со мной играть», - это было уже больше похоже на правду, и Ламбо широко улыбнулся своим мыслям, и принялся мурлыкать под нос любимую строчку про себя-Ламбо, и тебя-Ламбо. «А потом...» - почему потом? Песенка оборвалась, и он смотрел на Реборна, пропуская все слова мимо ушей, уже с удивлением. Неужели он все равно не будет с ним играть? Считать его соперником? И все останется как есть? А если надо стать взрослым, чтобы его приняли всерьез, то как себя вести для этого? И что делают взрослые помимо скучных разговоров?
«Когда я последний раз уходил через базуку, я оказался на пляже и...» - мысль была настолько интересной, что он нахмурился, - «и те, кто вместе играет — они потом часто обнимаются! А Хару хочет обнимать Тсуну, потому что он оказался сильный» - Реборн захочет с ним обняться?
Ламбо уже не замечал ничего вокруг, блаженно улыбаясь и догрызая палочку от леденца, в воображении он и Реборн танцевали и прыгали, обнявшись, и это было чрезвычайно, невероятно приятное видение, и это было бы самое лучшее следствие его победы. Или лучшая причина, чтобы победить?
Умирать от загадочной болезни, во всяком случае, он точно передумал.
Так прошел день, и все было как обычно — если день с мафией можно назвать обычным. Ламбо даже подремал, и успел прыгнуть в базуку, и вернуться, и поужинать, и сильно устать. Зато он решил для себя сложную задачу и был очень горд — так, что никому больше не стал рассказывать о том , что будет, когда он станет сильным - а это уж точно будет! И когда он заснул и тихонько засопел, и Хару аккуратно положила его на одеяло, перед тем как уйти самой, он конечно не мог заметить, что Реборн смотрел на него, улыбаясь - хотя он всегда улыбался, - но он смотрел именно на него, и понимал, кажется, гораздо лучше, о том, что может произойти (или не произойти, жизнь мафии сложная и непредсказуемая). Но внимание к Ламбо только перевозбудит это создание, и никому не будет покоя (да еще и поранится ненароком во время попыток напасть), поэтому причины менять линию поведения Реборн не находил.